За три с лишним года тысячи состоятельных российских граждан приняли одно из главных решений в своей жизни: оставлять капитал в России или вывозить за рубеж. С 2022 года финансовые маршруты усложнились, банки стали осторожнее, юридических проблем добавилось. К 2025 году стало ясно: капитал разделен на российский и зарубежный и выполняет разные функции, а потоки между российской и остальными юрисдикциями почти сошли на нет, рассказывает д. э. н., профессор, старший партнер группы компаний по управлению инвестициями Movchan’s Group Рафаэль Нагапетьянц
Поделили состояние
Несмотря на беспрецедентный санкционный режим, россияне довольно спокойно перемещаются между Россией и Европой или другими частями света. Но с капиталом все сложнее: он теперь не отправляется во временное путешествие, а во многих случаях разделен на тот, что используется в России, и тот, что за ее пределами. Люди живут как бы на два дома, а капитал в России и за рубежом выполняет разные задачи.В России деньги продолжают работать на текущую доходность: они часто вложены в рублевые депозиты под высокие проценты, государственные облигации, арендный бизнес. Все эти инвестиции сохраняют привлекательность на фоне высоких ставок и относительно стабильного курса доллара, который мы наблюдали в течение лета 2025 года. Такие инструменты позволяют обслуживать российские обязательства, финансировать локальные проекты и сохранять контроль за оставшимися в России активами.
Параллельно у многих владельцев состояний уже появился второй контур управления капиталом — зарубежный. И, что самое важное, прибыли, полученные за пределами России, инвестируются за рубежом. Эти вложения работают на долгосрочную устойчивость. Они включают валютные накопления, инвестиции в фонды и недвижимость, доли в компаниях, зарегистрированных за пределами России. Часть клиентов использует его как основу для запуска новых бизнесов в ОАЭ, странах ЕС или Латинской Америке. Другие — как инструмент защиты капитала, включая оформление структур через нейтральные трасты или холдинги.
Разделение получилось не только географическим, но и функциональным. Один сегмент, российский, отвечает за доход в настоящем, другой — за стратегическую гибкость. И в отличие от 2022 года речь идет не о вынужденной эвакуации, а о продуманной системе управления активами в изменившейся финансовой реальности.
Юридический разрыв
На основе наших обсуждений с компаниями, которые занимаются управлением капиталами за пределами России, мы можем сделать вывод, что большинство новых клиентов уже не являются российскими налоговыми резидентами. Две трети из них уехали, сменили фискальную юрисдикцию и перенесли центр жизненных интересов за рубеж. Многие не просто эмигрировали, но и запустили бизнесы в новых странах.Еще треть продолжает жить в России и сохраняет налоговое резидентство, но при этом активно хеджирует риски: приобретает недвижимость за границей, оформляет ВНЖ, соблюдает формальные критерии для потенциального релокационного сценария.
Резкое усиление санкционного давления, ограничения на трансграничные операции и волатильность курса рубля сделали сохранение части капитала в твердой валюте — евро, долларах, франках — не просто желательным, а необходимым элементом стратегии. У большинства состоятельных людей решение было прагматичным: обеспечить доступ к зарубежной инфраструктуре, валютной ликвидности и возможности инвестировать вне рублевой зоны.
Следует учитывать и обратную сторону. Если раньше резидентский статус России воспринимался как обременение с точки зрения отчетности, то с 2022 года ужесточился и международный комплаенс: банки в ОАЭ, ЕС, Турции и других странах начали более строго проверять происхождение средств, структуру владения и цели операций. Поэтому простое перемещение капитала за границу не стало панацеей. Ключевой задачей было и остается — построить устойчивую архитектуру владения активами, способную работать одновременно в нескольких юрисдикциях и валютах.
Именно поэтому вместе с физическим перемещением людей происходил и юридический разрыв — смена налогового резидентства, реструктуризация активов, отказ от работы в рамках законодательства о КИКах (контролируемых иностранных компаниях), подотчетных российским властям. По данным ФНС, количество КИКов, зарегистрированных россиянами на конец 2023 года, снизилось на 9%, до 41 400 компаний. Ранее, с 2015 года, их число ежегодно росло в среднем на 15% в год. Прекращение отчетности по многим компаниям было связано с тем, что руководители утратили налоговое резидентство РФ или компании были ликвидированы.
Реальная история
Владелец компании — импортера спортивных товаров Олег (имя изменено) в марте 2022 года получил отказ в поставках от европейских брендов, а затем и от американских. Стало ясно, что прежний рынок схлопывается, а его компания с оборотом около 1 млрд рублей в год рискует потерять бизнес. Уйдут бренды, исчезнут цепочки поставок, и санкции сделают даже параллельный импорт дорогим и рискованным.Олег не стал спорить с реальностью. И начал переезд — сначала перевел часть капитала в Армению, откуда можно было спокойно вывести оборотные средства и работать с несанкционными банками. Затем — в ОАЭ, где не просто открыл счет, а зарегистрировал новую компанию: уже не как «русский бизнес в изгнании», а как независимый B2B-оператор на глобальном рынке.
Через год Дубай стал для него не только налоговой гаванью, но и хабом нового бизнеса — с Юго-Восточной Азией, Африкой и Латинской Америкой. Часть капитала он направил в Турцию: купил дом в прибрежном городе, чтобы получить ВНЖ, а затем и гражданство.
Не потоки, а ручейки
Структура вывода капитала из России за последние три с половиной года сформировалась достаточно четко. Первый пласт — это продажа крупных активов стоимостью от $20 млн и выше. Такие сделки были характерны для 2022–2023 годов, но сейчас фактически прекратились. За последний год в этом сегменте новых выходов почти не наблюдается.Второй слой — это постоянный, но менее заметный поток: продажа небольших бизнесов, недвижимости, перевод семейных активов. Этот процесс идет медленно, но стабильно. Многие, к слову, разочаровались в Турции, поскольку в ее банках капитал завис и вывести его дальше в другие страны оказалось непростой задачей.
Наконец, третий уровень — это текущие денежные потоки: доходы от бизнеса, гонорары. Речь часто идет о суммах в 10–50 млн рублей. Здесь нет единой стратегии: кто-то системно выводит средства в ОАЭ или Швейцарию, а кто-то, напротив, сохраняет капитал в России, пользуясь высокими ставками и аргументируя это решением «оставить еще на квартал». Это временное равновесие, но таких случаев все еще немало.
Если в 2022–2023 годах вывод капитала из России напоминал спешку и импровизацию, то к 2025 году логистика отточена. Маршруты устоялись. Армения, Казахстан и Грузия стали крупнейшими «перевалочными пунктами», особенно в связке с банками из России, у которых до сих пор работают зарубежные переводы. Казахстан, например, предлагает стабильные переводы в евро по SWIFT — и комиссия 2–3% теперь уже воспринимается как «новая норма». Нередко средства сначала отправляют в Будапешт, а оттуда — дальше в Евросоюз, минуя более рискованные направления.
Сегодня можно с уверенностью сказать: раздел завершился. Те, кто хотел выйти, уже вышли. Причем необязательно с формулировкой «навсегда», но со сложившейся структурой управления активами за пределами России. Продажа больших бизнесов в России почти прекратилась. Остались только точечные сделки. Это подтверждают и данные Центра макроэкономического анализа ЦБ, из которых следует, что с февраля 2022-го по июнь 2023 года общий чистый отток капитала — $253 млрд, после этого отток вернулся на уровень $11–40 млрд, как в период до 2022 года.
